Заметки из Прадо. Веласкес.
Всегда в Прадо у меня возникало желание записать мысли которые появлялись от общения с картинами и художниками. Как правило, под рукой не оказывалось блокнота, и я, как в утреннем сне, старалась запомнить мысли, которыми поделились художники, но не всегда получалось… Важно ведь первое озарение, оно самое яркое, когда ты стоишь напротив картины мастера и он говорит с тобой, диктует свои мысли.
Каждое посещение Прадо стало для меня каким – то мистическим актом открытий и очень важных диалогов.
Сегодня я взяла в Прадо блокнот, и поняла что теперь всегда буду приходить с ним. Ведь художники говорят со своих холстов…
Мы всегда присутствуем в картине – это очень важно! Более того мы смотрим на картину с той точки, куда нас поставил автор, где находился и он сам в момент завершения своего творения. Может поэтому картина читается нами так как задумал художник, мы следуем за движением его кисти и перед нами раскрывается действие, сцена, пейзаж, натюрморт, портрет. Мы подходим поближе, отступаем на шаг, заходим слева, сворачиваем лист бумаги в подзорную трубку и смотрим на картину
(впервые увидела что так смотрели на Менин Веласкеса группа японцев. Зачем? Оказывается, взгляд, ограниченный свернутым листом бумаги, концентрируется в ограниченной области и это дает вам понимание того, что нет в картине пустого незначимого пространства. Значимо все! Каждый сантиметр выстраивается в законченную композицию, играет свою роль в гармонии пропорций и цвета. Каждый сантиметр продуман и занимает свое место, создавая шедевр. По крайней мере так увиделось мне, не знаю что увиделось японцам.
Я знаю где мое место в Менинах, с расстояния в треть зала, я вдруг однажды ощутила – в этой картине мое место Здесь. И я всегда чувствую волнение прежде чем занять это место, еще бы, я ведь становлюсь действующим персонажем самого Веласкеса, я становлюсь частью его картины Менины.
По времени картина – это всего лишь запечатленное мгновение. Фотография из XIV – XIX веков, которая и по своим задачам часто носила утилитарный характер – показать, представить. И если за кисть брался ремесленник – то получалось изображение, а если мастер – то открывался характер, идеи, отношения, оценки – категории не ежесекундные, а живущие во времени и изменяемые, поэтому нельзя прочитать картину одним взглядом, часто нельзя прочитать за раз. Вот вам и мгновение из прошлых веков…
Мне показалось очень интересным наблюдать за линией горизонта , за перспективой, за пропорциями и символами, за техникой мазка – все это рассказывает об авторе – художнике, его темпераменте, его находках.
Но вот я подхожу к Христу Веласкеса, и здесь мне не хватает пространства зала. ОН так велик и прост одновременно; кажется что фигура Христа надо мной. Я пячусь к самой лестнице, выходя из зала и смотрю на Христа как буд–то из другого измерения. Черный глубокий фон картины превращается в Космос, в непознанную тайну Смерти, Небытия, Вечности. От этого тело Христа кажется еще более человечным и живым. Живая, покорная плоть Человечества на фоне Бесконечного непознанного Космоса.
